Веслом по фьорду! - Страница 48

Кошмарное чудовище, воняющее всеми отхожими местами Фиорены, нависло над чёрным прыщом. Обычный воин, даже хорошо подготовленный, был бы уже мёртв. Но специальная программа секретных баз Римской католической церкви спасла Стилету жизнь и позволила начать поединок.

Тварь была приятно удивлена и восприняла сопротивление как весёлую игру. В самом деле, жутко весело, когда твой «бутерброд» смешно, на двух ножках, убегает от тебя по парапету. И всё же для Стилета это был бой на запредельной скорости. Оба противника обманывали друг друга ложными выпадами, набрасывались и отскакивали, прятались и выпрыгивали. Гидра икала от восторга и воодушевления…

— Эй, Чака, есть минутка? — Славянин подполз к бормочущему молитвы африканцу. — Поговорить с тобой можно?

— А?! Чего? О чём?! — Большие круглые глазища уставились на парня.

— Оставь копьё, давай, пока Стилет развлекается, попробуем кое-что выяснить.

Африканец кивнул и спокойно уселся, скрестив ноги.

— Знаешь, кто такой Сет? — спросил тот, кого раньше звали Гуннар.

— Да! Это великое Зло, но мы не поклоняемся Сету, он из чужой веры.

— И правильно, — согласился парень. — Как думаешь, оно, — кивнул в сторону озера, — может быть Сетом?

— Откуда мне знать, глупый белый?! — развёл руками Шакарра.

— Дело в том, что я вроде убил старого змея, — пробормотал викинг, почёсывая щёку. — Жаль, толком разглядеть не удалось.

— О-о, тогда ты великий воин!

— Не в этом дело. Допустим, Сет мёртв, к тому же он любил блюда из девственниц, значит, если этот жрёт всех подряд и никак не нажрётся, то…

— У меня такое бывает, — признался Чака. — Неконтролируемый голод.

— То он точно не Сет! Тогда кто это и как его убить?

— Хороший вопрос… Похож на змея, но многоголовый, и змей у зулусов традиционно мудрый, совсем другой. Этот ведёт себя не по-зулусски.

— А кто сказал, что наш шустрячок-людоед не мудрец? Может быть, он в гроте тайно кулинарный трактат пишет. А здесь на людях только экспериментирует с рецептами…

— В каком гроте? — нахмурился чернокожий.

— Подводном. — Пламен оглянулся на озеро. Мокрый Стилет висел у твари на одной из шей и применял секретный приём смертельного щекотания точек GB 20.— Опускается в грот, зажигает лучину и пишет там себе в своё удовольствие.

— Какую лучину, белый?! Не путай! Мудрый змей зулусов живёт в воде, вода — это его женщина, а вместе они даруют земле плодородие, а мужчинам — мужскую силу, понятно? Наш не стал бы себя так вести.

— Не убедил.

— Так это и не Африка!

— Сдаюсь. — Викинг уставился в раздувающиеся ноздри собеседника. — Выходит, Сета я прикончил. А ваш тот приятель или не ваш, значения не имеет. Отлично, Чака! Тогда быть тебе свидетелем моего второго подвига.

Шакарра перевручил странному белому копьё и уселся поудобнее.

Тем временем Стилет нарезал восьмидесятый круг по парапету, пытаясь применить тактику «коварного беса-язычника». Расчёт делался на то, что враг, пытаясь из центра бассейна отследить бегущего человека, по своей воле свернёт пять из десяти собственных шей. Ну на крайняк сплетёт их все в оригинальную косичку…

Не вникая в стратегический замысел командира, отрёкшийся от прошлого сын Торна запустил копьё, метя куда-нибудь подводному мыслителю в ближайшую башку. Поскольку все головы вращались, следя за бегом Стилета, копьё соскользнуло, перекувыркнулось и тупой стороной огрело Стилета по лбу.

Венецианец оступился и рухнул на берег.

Негодующий Чака Шакарра, стуча кулаком по коленкам, пожелал Пламену, чтобы в доме его никогда не было скотины. В смысле кроме него самого…

— Включая морских свинок и ежей!!!

Ну зачем же так уж оскорбительно? Хоть одну морскую свинку можно было бы и…

Пока Славянин скупыми жестами объяснял единственному болельщику, как и почему вышел конфуз, тварь закусила последним рабом (тем, что из Палестины) и с нетерпением ждала возвращения гвардейца, с которым было по-настоящему весело.

Из живых в здравом уме и при трезвой памяти на площадке у чудесного озера остался только Плам. Негр, естественно, был не в счёт, публику не едят, это все понимали, даже многоголовая гидра…

Варвар бился весьма консервативно. Сначала метнул топор — тот отскочил от бронированной груди чудовища, затем меч — тот вообще погнулся, потом попробовал бросать камни — и снова без малейшего ущерба. Гидра даже заскучала, но…

Вот одна особо зубастая башка, продолжая игру, ударилась в Плама с силой тарана, и он снёс базальтовую колонну, подняв облако пыли. Похожий на живую статую, пыльный и злой, викинг вскочил, воя от ярости. Грозные проклятия щедро брызгали из него, замедляя рост близлежащих деревьев и фотосинтез трав.

— Врёшь! Не возьмёшь, русалка из лужи! — Прикинув что-то, вдохновенно продолжил: — Водопьянь мозгокаменная! Зубогрыз нечищеный! Когтетуп шейнохон-дрозный! Ты у меня получишь волшебного пенделя!

— Что за помёт он несёт?! — взвыл зулус из группы поддержки. — Боги, заткните уши!

Тварь замерла с полуоткрытой пастью, ей такие слова тоже были в диковинку…

— Молчишь?! Да у тебя в животе урчит громче, чем тающие айсберги всей Гренландии! На фигуру твою страшную, как моя жизнь, ни один тролль, даже наевшись лишайника, не позарится! У него ж позвоночник на землю высыплется! Как ты вообще в воде живёшь с таким весом? А знаешь, что ржавые заклёпки ладей плавают лучше, чем ты?! Ну и уродина! Ты так ужасно выглядишь, что определять, мальчик или девочка, просто опасно, можно умереть со смеху!